У американских полицейских - неординарное событие. Ученые-ядерщики, придя им на помощь, создали для стражей порядка "умный пистолет".
Его секрет заключается в том, что выстрелить из такого оружия может только хозяин, на имя которого оно зарегистрировано.
Эта проблема долгое время не поддавалась решению. Дело в том, что преступники нередко используют не только свое, но и отобранное в схватке полицейское оружие. По данным агентства "Ассошиэйтед пресс", за последние 15 лет 16 процентов всех полицейских, погибших во время исполнения служебных обязанностей, стали жертвами именно при таких обстоятельствах.
"Умный пистолет" теперь исключит подобные случаи, ибо он оснащен особым электронным кодом, который приводит его в действие. Им может быть кольцо на пальце полицейского или крохотное электронное устройство, вшитое в воротник мундира, или просто отпечаток пальца. Об оружии с индивидуальным кодом, по словам полицейских, приходится только мечтать.
Сейчас "умный пистолет" проходит испытания в Канзасе, где стражи порядка дают ему самую высокую оценку.
Анатолий КУРГАНОВ (по материалам "Эфир-дайджест").
Если человек-невидимка до сих пор остается не реализованным материально плодом фантазии Герберта Уэллса, то самолеты-"невидимки", а недавно и вертолеты, "невидимые" для радаров, стали былью.
В Бразилии недавно завершились исследования в одной из самых засекреченных научных областей: разработке и производстве краски, делающей "невидимыми" для радаров противника военные корабли, самолеты, ракеты.
Обладание такой краской обеспечило успех американским самолетам Р-117а, созданным с применение ем технологии "стеллс". Они использовались во время ночных бомбардировок Багдада во время операции "Буря в пустыне". Бразильский же вариант покрытия снижает на радаре "видимость" движущихся объектов на 92 процента.
Этот результат был достигнут в ходе экспериментов, проводимых в Институте научных исследований военно-морских сил в Рио-де-Жанейро. Детали сверхсекретного проекта, осуществляемого вооруженными силами Бразилии, хранятся за семью печатями. В ближайшее время ВМС Бразилии намерены провести испытания вертолета, покрашенного "невидимой" краской.
ДАЖЕ ИСКОРЕЖЕННЫЙ, ШТУРМОВИК ВОЗВРАЩАЛСЯ НА АЭРОДРОМ
Всем известно, что секретного конструктора Сергея Королева запрещалось снимать на кинопленку. Даже имя генерального вслух не упоминали. Долгое время мы и не подозревали, что создатель легендарного автомата Калашников живет среди нас. Менее известных, но не менее засекреченных творцов оружия Победы наконец-то можно было увидеть на открывшейся на днях в Политехническом музее столицы выставке "Наука и производство - фронту". Среди них создатель несокрушимой брони "летающей крепости" Ил-2.
Солнечным днем 1939 года в кабинете одного из больших начальников оборонной промышленности произошло довольно необычное событие. Конструктор Всесоюзного института авиационных материалов (ВИАМ) Сергей Кишкин впервые услышал о создании нового боевого самолета и получил задание: "Через год вы обязаны представить на суд военной комиссии образец совершенно новой брони для его производства".
Сейчас, наверное, уже трудно назвать точную дату, от которой можно вести отсчет рождения лучшего штурмовика второй мировой. Над созданием "летающего танка" Ил-2 работали целая группа конструкторов и не одна лаборатория. Зато появление на свет его брони, почти уникальной для того времени, сопровождалось целым рядом драматических обстоятельств.
Начинать работу на опытном заводе ВИАМа Кишкину было запрещено. Несмотря на его горячие возражения, руководитель института заметил:
- Организовывать производство поедете в Ленинград. Где это делать, решаю не я и не вы.
Известным всему миру академиком Сергей Кишкин станет только в 1966 году, а тогда подавать голос "на больших коврах" не мог. Хотя никто лучше него не знал, что броня для необходимого самолета на Ижорском заводе вряд ли появится. Не потому, что завод, ведомый одним из лучших советских довоенных металлургов Зальцманом, работал плохо. Просто существовал целый букет весомых причин, из-за которых стали для Ил-2 сразу не получилось.
В Ленинграде, по чисто технологическим условиям, пришлось собирать корпус самолета из множества кусков брони, что на ее прочности не могло не сказаться. Нагретые до нужной температуры отрезки металла сразу пускали под пресс. Итог получился почти плачевный - самолеты зачастую деформировались еще до полной сборки, а сама броня в техническом отношении имела очень незавидную прочность. Более того, над головой Сергея Кишкина сгустились тучи. Зальцман положил на стол Сталина официальную бумагу, гласившую приблизительно следующее: "Броня, предложенная конструктором ВИАМа, производству не подлежит".
Для того крутого к ошибкам времени такие бумаги могли означать непредсказуемые изменения в судьбе человека. У конструктора это был "второй звонок". Первый раз его назвали вредителем, когда он в составе группы, созданной еще самим Орджоникидзе, участвовал в создании танка-амфибии. Если учесть, что Сергей Кишкин успел побывать за границей, то вполне ясно, откуда началось бы будущее обвинение в измене родине.
В какой-то мере спасло конструктора то, что он смог отстоять параллельное начало работ по своему проекту на базе института. Хотя часть драгоценного времени была упущена, дело пошло на заводе, производившем до этого крекинги. Случилось то, что Кишкин предлагал с самого начала.
Нагретую сталь сразу под пресс не пускали, а предварительно варили в специальных маслах. Броню делали из единого куска металла. В результате к 1940 году в ангарах стояло несколько сот готовых корпусов для будущих штурмовиков.
"Оперение" Ил-2 вышло, что называется, на зло врагам, на радость мамам будущих летчиков. Прочность его брони на языке металлургов обозначалась сухими цифрами - 200 килограммов на миллиметр. В боевых условиях это означало, что даже искореженные штурмовики часто возвращались на аэродромы. К слову, Сергей Кишкин лучше других знал, как незадолго до войны американцы предлагали СССР бронемашины, которые пробивались одной пулей(!).
Уже после войны придет эпоха новых самолетов с реактивным двигателем. И тогда генералиссимус Сталин вспомнит на заседании правительства об этом конструкторе такими словами:
- Поручите Кишкину, пусть придумает новые жаростойкие сплавы для реактивных самолетов...
Это уже другой сюжет из более чем полувековой истории работы конструктора в ВИАМе. Во многом еще засекреченной. Можно отметить только, что английские ученые под руководством Гриффитса приступили к работе над жаростойкими сплавами раньше России. В какой-то мере институту авиационных материалов пришлось наверстывать упущенное, чтобы в конце концов шедевры отечественной военной авиации стали примером для подражания. И путь к этому шел через броню "летающих танков" и других самолетов Великой Отечественной.
Ксения ФОЛОМЕЕВА, Сергей ЮРЬЕВ.
В 1938 году инженер-химик Александр Хомутов, пропитав синтетическим каучуком прочную кирзовую ткань, стал, по сути, создателем кирзовых сапог, в которые вскоре обули самую большую в мире армию.
У полковников Белкина и Щеголева зуб на зуб не попадал. Оба курировали опытное производство кирзовых сапог. Шел 1938 год, и тут - ЧП: в полку, который одели в экспериментальные сапоги, у всех солдат на ногах экзема! Когда в здание на Лубянке "воронок" привез главного инженера завода "Кожимит" Александра Хомутова, полковникам полегчало.
"Едем в часть, посмотрите, что вы там учудили". В полку построили солдат, разули - так и есть, все больны. Но Хомутов-то свою кирзу мог за версту отличить. Взял у стоявшего рядом красноармейца нож и как рубанет по голенищу. Полковники - в ужасе. А Александр Михайлович показывает им срез: "Это же свиная кожа, причем отвратительной выделки! Так что сами выясняйте, как такая подмена произошла, а кирзу мою не хайте".
Вообще-то Саша Хомутов хотел учиться на электротехника. Но, видимо, "блатные" студенты были уже и в 1921 году.
Все экзамены в Харьковском политехническом выдержал на "отлично", и тут говорят: мест нет. Пришлось идти на химический. Зато его-то окончил досрочно - за три с половиной года.
Но химия - наука заманчивая. Затянула с головой. Кожевенная промышленность, производство масел, лаков, красок. К 1937 году Александра Хомутова производственники уже так ценили, что на научную работу с московского завода "Кожимит" не отпустили. Удержали только должностью главного инженера.
Завод был в неважном положении. Все - галоши, сапоги, шины - делалось тогда на натуральном каучуке. Даже кожзаменители делали из смеси измельченной в порошок кожи с тем же каучуком. А его давали мало - дорого было возить из-за океана. На синтетический же каучук академика Лебедева заводчане смотрели искоса.
Хомутов ответственности не побоялся. Взял ворсовую ткань, приготовил раствор отечественного искусственного каучука и пропитал. Получилось! Галантерейщикам понравилось, завод завалили заказами на материал, "Кожимит" стал выходить из кризисного положения.
А в 1938 году на завод приехали из управления вещевого снабжения Красной Армии. Ворошилову пришла мысль дать каждому красноармейцу по красивому и прочному ранцу. Но для армейских нужд требовалась очень прочная ткань-основа.
- Тогда как раз осваивалось производство кирзовой ткани с пятью слоями основы, - рассказывает 93-летний Александр Хомутов. - Вот на этой ткани я и приготовил заменитель. Покрасили в цвет хаки. Военным так понравилось, что очень скоро нас вызывают в Наркомат обороны на закрытое заседание. И говорят: "Фашизм в Германии укрепляется, не исключено, что мы с ними будем драться. Оружием-то у нас занимаются, а вот обуть армию не во что".
Кожи в стране действительно не было. Сельское хозяйство не развивалось. Скот в начале 30-х весь перерезали. Так что офицерам на сапоги кожи еще хватало, а простые красноармейцы носили ботинки с обмотками. Немцы же в это время обули в сапоги всю армию - до последнего солдата. Еще бы - им кожу везли со всей Европы. Так что пример был перед глазами.
Сказано - сделано. Уже в 1938 году выпустили опытную партию "кирзы-ск" (с синтетическим каучуком). Перестроили оборудование. Связались с обувщиками, те отработали сапоги. А тем временем нашелся еще один потребитель - крестьяне. Все с удовольствием брали новую обувь.
- Это сейчас кажется так просто, - продолжает Александр Михайлович. - Но нужно же было отгадать принцип работы натуральной кожи - влагу внутрь не пропускать, а пару дать возможность выходить - и воплотить этот принцип в кожзаменителе. А я кожевенное дело помнил с детства. В деревне Семеновке в Черниговской губернии, где я родился в 1901 году, на кустарных заводах делали юфть, шили сапоги. Я помню везде стояли здоровые бочки, в которые складывали сапоги - для транспортировки.
Чтобы понять, чем грозило отсутствие сапог, достаточно сказать что зимой 1940/41 года Ворошилов распорядился заготовить 100 тысяч пар лаптей (!) для солдат внутренней охраны. А всю нормальную обувь - поближе к границам с Германией. Потом Ворошилову кто-то все-таки отсоветовал - ведь кирзу-ск выпускали уже два завода, и промышленность потихоньку справлялась с заказом.
В 1942 году Хомутову вместе с другими химиками, обувщиками, военными (они-то здесь при чем?) дали Сталинскую премию. И - новое задание. Мерзли летчики, а кожи на куртку нужно побольше, чем на сапоги. Пожалуйста, Александр Михайлович сделал кожзаменитель для летчицких курток, а вместе с ним - кандидатскую диссертацию.
- Я все свои изделия на себе сперва опробовал, - говорит Александр, Михайлович. - Вон у меня плащ висит, я уже пятьдесят лет в своем заменителе хожу. Как новый!
А уже после Хомутов чем только не занимался (увлекающийся, говорит, я человек).
Доводил свою кирзу. Правда, военные никаких изменений до сих пор не признают, предпочитают проверенную годами технологию. На полихлорвиниловой основе сделал материал, из которого стали делать сиденья для автомобилей.
Стал искать новые полимеры для более прочных и эластичных заменителей - попутно получил новое органическое стекло. Академики смотрели свысока: откуда здесь этот "от станка" взялся? А Хомутов из полимера этого стал получать авиационный лак. Летчики с руками оторвали - новый лак уменьшал трение.
Как-то Хрущев, вернувшись из-за границы, посетовал - какие там выпускают замечательные краски, "которые сами светятся". И Александр Михайлович разработал полимер, на основе которого стали выпускать отечественные люминесцентные красители. Вы эту краску видели. Ею красят морские буйки, на поездах - ярко-оранжевая полоса впереди... Был даже анекдотический случай. На одном аэродроме такой краской покрывали самолет. А в это время на посадку заходил другой. И летчик, увидев краску издалека, стал передавать по рации: "Садиться не могу, на аэродроме пожар". Изобретательством Хомутов живет и сегодня.
И все-таки, разговаривая с Александром Михайловичем в его московской квартире в далеком Ясеневе, мы не могли не вернуться к такому, казалось бы, курьезному предмету, как сапоги. Так или иначе, а они обозначили целую эпоху. Теперь кирзовые сапоги вроде уходят в прошлое - на высокие ботинки переходят.
- Ну и пусть переходят себе на здоровье, - усмехается Хомутов, - если они кожу достанут. А посмотрите в деревне. Там никто никого не заставляет, а в сапогах ходят все. Вот вам и ответ.
Пришлось согласиться.
Владимир ГРОМОВ.
Вернуться